Вчерашняя амнистия

Принимая в первом чтении законопроект о "дачной амнистии", Государственная дума преследовала две цели. Во-первых, ликвидировать последствия разнобоя и непоследовательности, существовавших в деятельности регистрационных органов до введения в действие Земельного (в 2002 году) и Градостроительного (в 2005 году) кодексов. До того как они закрепили новые, капиталистические нормы и формы поземельных отношений, местные органы власти раздавали и продавали землю как бог на душу положит, а законодательство отличалось непоследовательностью и неполнотой. В результате документов, которые органы власти навыдавали гражданам, часто оказывается недостаточно, чтобы оформить право собственности в соответствии с новым законодательством.

Во-вторых, амнистия должна узаконить плоды самовольной деятельности, которую граждане вели на своих участках. Процесс получения необходимых разрешений был (и остается) сложен и взяткоемок, так что строительство велось без оформления какой бы то ни было документации. Многие дачники просто не догадывались, что для возведения летней кухни необходимо заручиться целым рядом бумаг. Не оформлялись, конечно, и многочисленные "прирезки", "спрямления границ" и прямые случаи самозахвата земли. Теперь государство готово облегчить гражданам легализацию их строений и владений.

У "дачной амнистии" множество недостатков. По мнению многих депутатов, процедуру можно было бы сделать еще проще. По словам Татьяны Нефедовой из Института географии, на практическом уровне огромной проблемой является перегруженность регистрационных органов: без увеличения их пропускной способности никакие законодательные меры не избавят граждан от стояния в очередях. Тем не менее "дачная амнистия", безусловно, является шагом в верном направлении. Но все равно, как и в 90-е, не успевает за реальностью, а значит, создает почву для новых нестыковок и правовых коллизий.

Дело в том, что, несмотря на амнистию, члены разнообразных дачно-строительных кооперативов и садоводческих товариществ остаются по-прежнему "собственниками второго сорта". В большинстве своем созданные в советское время кооперативы и товарищества расположены за пределами так называемых земель поселения. Их владельцы, конечно, могут юридически выделиться из своего кооператива и оформить участок в собственность. Но это не уравняет их в правах с владельцем расположенного через дорогу деревенского дома – участок останется "дачным" в том смысле, что у него не будет почтового адреса, он не будет подпадать под программу газификации, в построенном доме нельзя будет прописаться.

Дачный участок является анахронизмом, рудиментом советских правовых форм, но и построенный рядом современный коттеджный поселок так же будет ущемлен в правах, поскольку тоже расположен на землях сельхозназначения. В этом поселке точно так же нельзя будет прописаться, получить почтовый адрес, местные власти не обязаны будут проводить сюда дороги и телефонные линии. Законодательство по-прежнему исходит из того, что большая часть Московской области, например, представляет собой земли сельхозназначения, селиться на которых не положено, а положено пахать или пасти коров.

Однако социальный и экономический ландшафт центральных регионов России кардинально изменился. Дачи и дачники, остающиеся собственниками второго сорта, являются здесь не инородным вкраплением в сельскохозяйственном регионе, а составляют большинство населения. По данным Татьяны Нефедовой, в Переславском районе Ярославской области местное сельское население составляет 26 тыс. человек. А летом к ним добавляется 13 тыс. дачников и 37 тыс. семей, купивших здесь деревенские дома. Именно они составляют основу экономики района, покупая продукты и услуги, производимые коренными местными жителями.

Дачники сплошь и рядом сами создают себе инфраструктуру и, соответственно, не платят за нее в местный бюджет. На первоначальном этапе это вроде бы избавляет местные власти от затрат, однако в результате получается, что территории вокруг дачных поселков напоминают порой кадры из фильма "Сталкер". Наиболее платежеспособная часть населения района – дачники – оказывается выключена из его жизни и остается за заборами своих резерваций. В то время как коренное население малочисленно и неплатежеспособно.
Тенденция "субурбанизации" будет только нарастать, а вместе с ней и необходимость привести правовые нормы и инфраструктурную политику местных властей в соответствие с реальностью. Потому что той России, где городское население жило в городах, а сельское работало в колхозах, уже нет, а та, что есть, вновь оказывается экстралегальной, то есть не описанной в законодательстве.