ЧрезвыЧАЙная война

О том, что здание чайной фабрики "Теастан" продается, акционеры узнали случайно. Это здание на Менделеева, 177 стало визитной карточкой уфимской чаеразвесочной фабрики, которая ведет свою историю с 1943 года. Однако очень скоро может случиться так, что уфимцы обнаружат в крепком сооружении новый рынок или игровые клубы, потому что здание распродается… по частям. Понятно, что купившие отдельные куски знаменитой чайной фабрики вряд ли сохранят производство.
— Неужели акционеры предприятия ничего не могут сделать?
— Да какие мы сейчас акционеры, — разводят руками крупные владельцы ценных бумаг ЗАО "Теастан". — Нас можно назвать только бывшими.

Дело в том, что вопрос о правомерности владения контрольным пакетом акций по инициативе гендиректора фабрики рассматривается в районных судах, и во время тяжбы голосующие акции оказались не только арестованы, но и отстранены от управления предприятием. Такое решение принял суд, желая спасти фабрику от тлетворного влияния чужаков. А на деле позволив недобросовестным инвесторам управлять активами общества без учета мнения всех акционеров. Итогом несуразного судебного решения и стала спешная распродажа здания "Теастана" по частям. Потому что задачей тех, кто продавил столь странное решение в суде первой инстанции, и было быстрое, не отягощенное излишними вложениями обогащение.

Нечаянная церемония

— Да, здание продается, общий метраж свыше 6000, — подтвердил бодрый мужской голос в ответ на наш звонок по объявлению. — А вы где прочитали? В Интернете? Или в газете "Из рук в руки"? А то мы из Интернета удалили, там всего два дня оно провисело, — откровенничал молодой человек, назвавшийся Александром Юрьевичем.
— Что, какие-то проблемы? — осторожно спросили мы, представившись посредниками богатого покупателя из Екатеринбурга.
— Да, нет, просто один учредитель не хочет продавать…
— Значит, все-таки проблемы…
— Да, нет, — совсем запуталась бодрая трубка. — Этот учредитель хочет продавать как можно быстрее, но не хочет огласки.
— Что так?
— Ну, понимаете, — заюлил абонент, — фабрика сейчас переезжает в другое место, все имущество перевозится, а корпуса, вы же понимаете, не увезешь, вот он и хочет продать по-быстрому.
— И почем?
— 28 тысяч рублей квадратный метр. Но вы не думайте, это не окончательная цена, если покупатель серьезный, так и торг уместен, — зачастил мужчина, боясь потерять выгодного клиента. — На нас из Екатеринбурга уже выходили, но вы-то можете опередить этих людей.

"МК" неоднократно рассказывал о рейдерском бизнесе, приносящем не слишком церемонным юристам и бесцеремонным желающим захватить чужую собственность гигантские прибыли. Ведь для того, чтобы поучаствовать в захвате активов, больших вложений не требуется, зато в случае победы гарантированы высокие доходы — на кону стоят недвижимость и производственные мощности, которые оказываются в рейдерских руках не то что за бесценок, а просто за бесплатно. За вычетом, конечно, судебных расходов и юридического обслуживания. В одном из номеров "МК" мы даже предположили, что количество рейдерских захватов в столице Башкирии будет увеличиваться, пока нет механизмов борьбы с предприимчивыми дельцами, разрабатывающими нехитрые схемы завладения чужим имуществом. А ни один бизнесмен не может быть спокоен за свою собственность.

Впрочем, нет ничего удивительного в том, что чайная фабрика "Теастан", располагающая столь серьезным активом — многоэтажным зданием в центре города на Менделеева, 177, стала объектом рейдерского интереса. Гораздо более странным выглядит то, что на производство так долго никто не покушался — в закрытом акционерном обществе, без участия государства, где ценными бумагами в основном располагали физические лица, не существовало граждан, владеющих контрольным пакетом.

Столь лакомый кусок мог всерьез озадачить любого рейдера, однако заинтересовал лишь рядового акционера Олега Моисеева, разжившегося 10% акций "Теастана" в момент приватизации. Если бы эта идея не пришла в голову г-ну Моисееву, зарабатывающему на жизнь посреднической торговлей чаем, мысль скупить ценные бумаги у рядовых акционеров и стать полноправным хозяином фабрики посетила бы другую, не менее светлую голову. Так что ничего сверхгениального Моисеев не придумал. Зато следующие его действия могут лечь в основу хрестоматии рейдерского бизнеса — обычный предприниматель умудрился не только встать во главе "Теастана", но и нейтрализовать людей, владеющих акциями на сумму более 50 миллионов рублей. Более того, облапошенные акционеры не только лишились средств, на которые приобрели ценные бумаги, но и самих акций, сейчас благополучно проданных другим владельцам.

Казалось бы, дикая и нереальная ситуация, однако, учитывая многочисленные законодательные дыры, в нашем государстве возможно все. Особенно когда корпоративные споры акционерных обществ рассматриваются не в арбитражном суде, а в гражданском, которому порой не под силу разобраться в хитросплетениях экономических споров.

Деньги на чай

Где было взять средства на покупку акций замыслившему столь интересную схему получения контроля над фабрикой, если сам коммерсант не располагал деньгами, или не хотел рисковать собственными? Конечно, обратиться к людям, которые их имеют. Учредители фирмы "Рико" дорого заплатили за свою доверчивость — мало того, что ушлый бизнесмен лишил их пакета акций, так еще и сделал это за их же деньги!
— Моисеев сначала подарил нам несколько акций, а после того, как мы стали полноправными членами ЗАО, предложил купить ценные бумаги у других акционеров, — рассказывает один из четырех учредителей фирмы "Рико" Виталий Асанов. — Мы согласились и с другим его предложением, что он имеет право купить акции и для себя, и выдали ему для этих целей заем в 15 миллионов рублей.
Стать одним из владельцев контрольного пакета показалось амбициозному коммерсанту мало, и он потребовал назначения на должность гендиректора ЗАО.
Акционеры с жаром принялись вникать в деятельность фабрики и обнаружили, как им показалось, странные вещи.
— Выпуск чая уменьшался, а само производство, похоже, находилось в бедственном положении, — говорит Виталий Асанов. — Мы заподозрили, что назначенный нами же директор берет кредиты под залог оборудования, и стали опасаться, что г-н Моисеев может привести фабрику к банкротству.

Понятно, что новоявленному директору, прыгнувшему в кресло генерального из руководителей маленькой посреднической фирмочки по продаже чая, любопытство акционеров не понравилось. Сам ли он додумался до рейдерской схемы или нашлись заинтересованные в активах фабрики, но за свое желание контролировать производственный процесс крупные акционеры вскоре были серьезно наказаны. Да так, что теперь не имеют возможности ни вернуть свои акции, ни получить назад потраченные на них деньги.

Честь на развес

Наивные "риковцы" ссудили Моисееву деньги в июне 2005 года, а спустя полгода получили на руки определение суда о том, что ценные бумаги арестованы, а их владельцам теперь запрещено осуществлять любые права по управлению обществом, в том числе и голосовать на собрании акционеров. Для акционеров это стало шоком, решение было принято за их спиной, и до получения определения суда они и не подозревали, что их отодвинули от управления предприятием и объявили войну. Г-н Моисеев поступил просто: использовав в сентябре 2005-го акции "риковцев" для избрания его директором, уже в октябре обжаловал в суде договоры дарений ценных бумаг, на которые сам же и сподвиг "партнеров". В Советский суд Уфы он отправился с иском лично, в Кировский был отправлен его заместитель по производству. В обоих исках под копирку утверждается, что при покупке акций, в том числе и товарищами, спонсировавшими в свое время Моисеева, было нарушено преимущественное право других акционеров. Эта мера была предусмотрена законодательством, чтобы как раз защитить закрытые акционерные общества от внедрения чужаков-агрессоров, а в конкретном случае сработала на разорение фабрики, устранив мешающихся под ногами людей, способных остановить или запретить блицкриг по продаже зданий старейшего предприятия Уфы.

При этом Фемида, еще до рассмотрения спора по существу, оказалась более чем избирательной — судьи сочли, что ареста ценных бумаг недостаточно, и запретили владельцам спорных акций голосовать на общем собрании и использовать права акционеров в управлении предприятием. Мера произвольная и несоразмерная иску, в арбитражном суде протаскивание такого странного решения было бы невозможно. А в гражданском — запросто. Впрочем, судебные механизмы используются в любой рейдерской схеме, здесь же судьи, похоже, сделали все, чтобы вручить захватчику предприятие на блюдечке с голубой каемочкой уже на стадии подачи иска.

Кировский и Советский районные суды Уфы 7 декабря 2005-го удовлетворили иски и признали договора дарения недействительными. Однако в обоих решениях имеется существенный ляп, очевидный для любого студента. Признавая договоры дарения недействительными, Фемида почему-то передает истцам ценные бумаги, полученные акционерами по другим договорам, к дарению никакого отношения не имеющим. А акции, полученные якобы по недействительным договорам дарения, странным образом остаются в собственности ответчиков.

Судья Кировского суда столицы Башкирии Зиля Габидуллина, признав все договоры дарения ничтожными, обязывает перевести на подсуетившегося заместителя Моисеева акции, составлявшие часть контрольного пакета и приобретенные по договорам купли-продажи. А самому завпроизводством возместить стоимость ценных бумаг бывшим владельцам на сумму 37 млн. рублей. Казалось бы, ничего страшного, вернут же людям деньги! А вот и нет. Исполнительный лист на перечисление денежных средств судья не выдает уже четвертый месяц, зато производство по возврату арестованных акций началось чуть ли не в день принятия решения.

Для акционеров судебное решение обернулось жестокой трагедией. Отобранные судом ценные бумаги уже приобрели нового владельца (по крайней мере, такая запись появилась в реестре акционеров, и толковый завпроизводством больше не является хозяином отсуженных бумаг), и стоимость вложенных средств им тоже никто не вернет. Откуда, например, у заместителя генерального, живущего на одну зарплату и по просьбе начальника инициировавшего иск о возврате акций, такие деньги? Да и ни при чем он тут уже — у хитроумно уведенных ценных бумаг есть новый, добросовестный приобретатель. Для того, чтобы вернуть теперь даже не акции, а вложенные средства, бывшим акционерам не один год придется биться в тех же гражданских судах.

Кто теперь принимает единоличные решения по продаже здания фабрики? Кто теперь царь и бог для уфимского чайного производства, и только один может решать, жить фабрике или умереть? Ну, конечно же, г-н Моисеев и его окружение, единственные выигравшие от доброты и понятливости Фемиды. Ведь Олег Моисеев сейчас стал обладателем крупного пакета акций, купленного, кстати, на "риковские" деньги…

До тех пор, пока законодатели не пропишут конкретную меру ответственности за экономические убийства, сладу с рейдерами не будет. Сейчас правоохранители отмахиваются от фактов явного мошенничества, слишком тяжело в сложных финансовых документах собирать доказательную базу и указать на умысел захватчика на незаконное обогащение. Однако новомодные схемы, которые начали использовать и провинциальные юристы, грозят превратить недружественные поглощения и продажу чужих активов в республиканскую эпидемию.

Марат Абдуллин