Предсказанная катастрофа

«Рост кредитования ненадежных заемщиков приводит к высокому уровню невыплат по ипотеке, отчуждению имущества и, в некоторых случаях, к злоупотреблениям в сфере кредитования». Это слова Эдварда М. Грамлича, чиновника Федеральной резервной системы США.

Сегодня о кредитовании в секторе «subprime», т.е. о выдаче ипотечных кредитов лицам с плохой кредитной историей, которые не соответствуют стандартным финансовым критериям, многие говорят то же самое. Разница вот в чем: г-н Грамлич сказал это в мае 2004 года, и даже тогда это было не первое сделанное им предупреждение. В своей последней книге покойный ныне Эдвард Грамлич рассказывает, что пытался убедить Алана Гринспена ужесточить надзор за выдачей рискованных кредитов еще в 2000 году, но не преуспел.

Почему же ничего не было сделано, чтобы предотвратить кредитное фиаско?

Прежде чем ответить на этот вопрос, следует учесть некоторые факты.

Во-первых, ситуация, в которой оказались и заемщики, и инвесторы, из рук вон плоха.

Недавний отчет Объединенного комитета по экономике Конгресса США предсказывает, что к концу года невыплаченными окажутся два миллиона ипотечных кредитов, по которым начнется процесс отчуждения собственности. Это означает, что два миллиона американских семей лицом к лицу столкнутся с унизительной и финансово болезненной процедурой потери жилья.

В то же время, инвесторы, которые вкладывали деньги в ипотечные пулы, несут огромные убытки. Все говорит о том, что пример банка Merill Lynch, который недавно объявил об убытках от невозвратов по кредитам на сумму 8,4 млрд долларов (на 3 млрд больше, чем было заявлено несколькими неделями раньше), не последний.

Во-вторых, если не все, то почти все рискованные ипотечные кредиты, от которых сейчас так много неприятностей, были выданы в то время, когда на жилищном рынке надулся огромный, видимый невооруженным глазом «пузырь», и когда специалисты, например, г-н Грамлич, уже во весь голос предупреждали об опасности. В 2003 году ипотечные кредиты сектора «subprime»составляли лишь 8,5% общей суммы кредитов по стране. В 2005 и 2006 годах, когда «мыльный пузырь» на рынке жилья достиг рекордных размеров, таких кредитов уже было 20% от общей суммы. В то же время, чем раньше были выданы рискованные ипотечные кредиты, тем ниже уровень невыплат.

И снова вопрос - в чем же причина бездействия перед лицом надвигающегося кризиса? Ответ – в идеологии.

В статье, написанной незадолго до смерти, г-н Грамлич писал: «Рынок рискованных кредитов – своего рода «дикий Запад». Почти половина ипотечных займов была выдана независимыми организациями без какого-либо федерального контроля». О чем он не упомянул, так это о том, что подобную политику активно поддерживали идеологи свободного предпринимательства по главе с г-ном Гринспеном. Эти люди верят, что от государства одни проблемы, а регулирование – это плохо.

К сожалению, мысль о том, что нерегулируемые финансовые рынки сами расставят все по местам, не подтвердилась, как, например, надежда на то, что при отмене контроля энергетической отрасли цены на электроэнергию упадут.

Как написал Барни Фрэнк, председатель Комитета по финансовым услугам в своей недавней статье, опубликованной в «Бостон Глоуб», вал рискованных кредитов должен был стать своего рода «естественным экспериментом» по проверке теорий радикальных проповедников отмены регулирования на финансовых рынках. Урок, извлеченный из этого эксперимента, по словам г-на Фрэнка, ясен: «Система работала только там, где осуществлялся строгий надзор и контроль. Трагедия произошла там, где контроля не было».

На самом деле, и заемщиков, и инвесторов просто обвели вокруг пальца.

Мы уже писали  о том, как инвесторов, которые вкладывали деньги в ценные бумаги, обеспеченные рискованными кредитами, убеждали в том, что это активы класса ААА – и вдруг оказалось, что это бросовые  облигации. Шок от этого открытия подорвал доверие к финансовым рынкам, а это – серьезная угроза для экономики.

Однако гораздо неприятнее положение заемщиков, которым предлагали казавшиеся выгодными сделки, приведшие их в долговую яму.

В своей последней статье г-н Грамлич подчеркивает, что нерегулируемая выдача рискованных кредитов относится именно к разряду «злоупотреблений» на кредитном рынке, о которых он писал еще в 2004 году. Дело в том, что многие заемщики не способны оценить опасность рискованных кредитов с низкой начальной ставкой-«приманкой», которая внезапно вырастает через 2 года, и со штрафом за досрочное погашение ссуды, который не дает заемщикам исправить свои ошибки.

Ссуды такого рода предлагались в первую очередь именно тем заемщикам, которые в наименьшей степени понимали их рискованность. «Почему самые опасные ссуды выдавались самым неопытным заемщикам? – вопрошает Грамлич. – Ответ заключен в самом вопросе – их просто обманули, с предсказуемым результатом»,

Г-н Фрэнк в настоящее время пытается сделать так, чтобы умеренное регулирование распространилось и на рынок кредитов «subprime». Несмотря на размах бедствия, ему приходится вести неравный бой: в Вашингтоне по-прежнему правят деньги, а кредитная отрасль – один из главных источников финансирования предвыборных кампаний. Остается надеяться, что ипотечный кризис все же заставит нас вспомнить, зачем вообще было введено регулирование на финансовом рынке.

Paul Krugman, the New York Times

http://www.nytimes.com/2007/10/26/opinion/26krugman.html?ref=opinion